Защищает ли статья 6 ЕКПЧ право на суд присяжных?
Как неоднократно указывал Европейский Суд, Конвенция не предусматривает права обвиняемого на суд присяжных как обязательного элемента права на справедливое судебное разбирательство. По этой причине ряд жалоб на отказ в рассмотрении дела судом присяжных, в которых заявители указывали на нарушение их права на справедливое судебное разбирательство подобными отказами, были признаны неприемлемыми по критерию ratione materiae. При этом в одном из дел против Соединенного Королевства (Callaghan and Others v. United Kingdom) Европейская Комиссия (которая ранее принимала решение по вопросам приемлемости) отметила, что даже не смотря на то, что в этой стране суд присяжных является важным элементом обеспечения справедливости уголовного судопроизводства, Конвенцией право на доступ к этому институту не охраняется.
Таким образом, сам по себе отказ в рассмотрении дела судом присяжных не означает автоматического нарушения статьи 6 ЕКПЧ: в ином случае, Суд был бы вынужден признать, что рассмотрение дела профессиональным составом является заведомо несправедливым. Более того, не во всех странах-участницах Конвенции действует суд присяжных.
Однако Европейский Суд в подобных делах подробно анализирует причины, по которым ходатайство о рассмотрении дела присяжными было отклонено: ведь в случае, если решение об отказе нарушало национальное законодательство, которое в свою очередь гарантировало рассмотрение дела присяжными, то данных факт будет свидетельствовать о нарушении права на законный состав суда, также закрепленного в статье 6.
В практике ЕСПЧ примеры, в которых Суд пришел бы к выводу о нарушении судом национального законодательства, автором найдены не были. Практика подобных дел против России относится к времени становления суда присяжных в 2000-х годах (например, решения о приемлемости жалоб от 17 сентября 2002 года "Климентьев против России", от 9 декабря 2004 года "Моисеев против России", от 19 октября 2006 года "Косицын против России", от 5 февраля 2007 года "Рожков против России"). В деле Исаева против России ЕСПЧ установил, что национальное законодательство (ст. 47 Конституции РФ) гарантировало право на суд присяжных. Однако Суд пришел к выводу, что это положение не было реализовано на практике по техническим причинам (по факту, суды присяжных были введены не во всех регионах), и до полного введения судов с участием присяжных применим старый порядок. Жалоба в этой части была признана неприемлемой.
Исходя из вышеизложенного, на данный момент можно сделать следующие выводы по рассматриваемому вопросу:
- Конвенция не предусматривает безусловное право на суд присяжных;
- государства имеют свободу усмотрения к введению суда присяжных и к определению его подсудности;
- нарушение 6 статьи в части права на рассмотрение дела законным составом суда может быть признано при незаконном (в рамках национального права) отказе от рассмотрения дела присяжными.
- ЕСПЧ оценивает не только гарантированность суда присяжных национальным правом, но и вопросы его практического использования.
Особый интерес в свете затрагиваемой темы будет представлять решение по делу Аракчеева, жалоба по которому была подана в 2009 году.
Подробно ознакомиться с делом Аракчеева можно на сайте http://www.arakcheev.info/
Файлы для скачивания
Комментарии
Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, предусматривает ли практика ЕСПЧ какие-либо особые требования к производству в суде присяжных в рамках статьи 6? Слышал, что существует какая-то специфика относительно состава.
Спасибо.
Да, статья 6 Конвенции, в контексте практики ЕСПЧ, затрагивает очень многие стороны производства в суде присяжных.
В постановлениях по делам Грегори (Gregory) против Соединенного Королевства от 25 февраля 1997 г. (записка от присяжных из совещательной комнаты), Пуллар (Pullar) против Соединенного Королевства от 10 июня 1996 года (в составе коллегии присяжных был наемный работник одного из свидетелей обвинения), Хэрдиман (Hardiman) против Соединенного Королевства от 28 февраля 1996 г. (передача присяжным заседателем записки защитнику) – Европейский Суд рассматривал специальные гарантии, обусловленные правовой природой суда с участием присяжных, обеспечивающие объективность присяжных заседателей во время судебного заседания, как условие соответствия такого разбирательства статье 6 Конвенции.
В решениях по делам Таске (Taxquet) против Бельгии от 13 января 2009 г. (решение Большой Палаты ЕСПЧ 16 ноября 2010 г.) и Гоктепе (Goktepe) против Бельгии от 02.06.2005 г. Европейский Суд рассмотрел вопрос о соотношении немотивированности вердикта присяжных заседателей и права осужденного на мотивированное судебное решение.
В постановлениях по делу Кондрон (Condron) против Соединенного Королевства от 2 мая 2000 г. и по делу Бэклз (Beckles) против Соединенного Королевства от 8 октября 2002 г. Европейский Суд связал соблюдение права на справедливое судебное разбирательство в суде присяжных, с адекватным разъяснением председательствующим судьей присяжным заседателям в напутственном слове правила о том, что «…молчание заявителя неразумно было бы толковать как отсутствие объяснений вообще, что из факта отказа дать показания не следует делать неблагоприятные для обвиняемого выводы».
Эти и подобные решения ЕСПЧ, касающиеся производства в суде присяжных, будут в ближайшее время размещены на этом сайте.
Если рассматривать практику по статье 6 в части права на беспристрастный суд, то прежде всего можно заметить ее концептуальное сходство с аналогичной практикой ЕСПЧ относительно профессионального состава суда. Так, прежде всего, анализ беспристрастности присяжного исследуется тем же методом, что и профессионального судьи: с использованием объективного и субъективного тестов (см., например, упомянутое выше решение Пуллар против Соединенного Королевства). Во-вторых, Европейский Суд использует в подобных делах, как и во многих других, процедурный подход: при обнаружении факта, свидетельствующего о пристрастности присяжного, исследуется адекватность и достаточность реакции на этот факт. В суде присяжных реакция должна следовать от председательствующего. Так, в деле Фархи против Франции (Farhi v. France), Суд признал, что заявителю было отказано в беспристрастном суде в нарушение ст. 6, поскольку прокурор имел неформальные контакты с одним из присяжных заседателей, а судья отказался расследовать этот случай и выявить присяжного заседателя, равно как и зарегистрировать данный случай письменно. Суд не установил нарушения в деле Грегори против Соединенного Королевства (Gregory v. United Kingdom), так как судья дал ясные инструкции присяжным, принимавшим решение по уголовному делу в отношении одного из членов расового меньшинства, когда один из присяжных якобы сделал негативные замечания о данном меньшинстве. В деле Сандлер против Соединенного Королевства (Sander v.United Kingdom) ЕСПЧ рассмотрел вопрос о проявлении расизма со стороны одного из присяжных с использованием того же подхода.
ПРАВО УЧАСТВОВАТЬ В ОТПРАВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ
"Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия" (часть 5 статьи 32 Конституции Российской Федерации).
1. Право участвовать в отправлении правосудия не предусматривается в документах Совета Европы. Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5), гарантирующая право на справедливое судебное разбирательство, не обязывает государства создавать суды присяжных или коллегии с участием народных заседателей. Однако, если национальным законодательством предусмотрено участие граждан в отправлении правосудия, на государство возлагается обязанность обеспечить независимость и беспристрастность судов присяжных или коллегий с участием заседателей.
2. В соответствии с практикой Европейской Комиссии по правам человека и Европейского Суда по правам человека требование беспристрастности в смысле статьи 6 Конвенции имеет два аспекта. Во-первых, суд должен быть субъективно беспристрастным, то есть ни один из членов суда при рассмотрении дела не должен иметь личные предубеждения или предвзятое отношение. Личная беспристрастность презюмируется до тех пор, пока не будет доказано обратное. Это отражает важный элемент принципа верховенства права, заключающийся в том, что решения судов, в частности судов присяжных, являются окончательными и обязательными для исполнения, если они не отменены вышестоящим судом по причине их незаконности или несправедливости. Во-вторых, суд должен быть беспристрастным с объективной точки зрения, что подразумевает наличие достаточных гарантий исключения любых обоснованных сомнений в беспристрастности. Оба эти требования в полной мере распространяются на присяжных или народных заседателей.
3. Для соблюдения требования беспристрастности суда присяжных в объективном смысле присяжные должны быть избраны уполномоченным на то органом в соответствии с установленной законом процедурой. Однако в ряде случаев этого может оказаться недостаточно. Так, в деле Хольм против Швеции заявитель жаловался на пристрастность суда присяжных, разбиравших его дело, поскольку пять из девяти присяжных были активными членами Шведской социал-демократической партии, в то время как одним из ответчиков было книжное издательство, находившееся в собственности партии и являвшееся ее "рупором". Европейский Суд признал, что независимость и беспристрастность суда присяжных могут вызывать сомнения и опасения заявителя были объективно оправданы. При этом Европейский Суд особо подчеркнул, что шведское законодательство не предусматривало возможность обжалования вердикта присяжных (п. 33). Оба эти обстоятельства в совокупности позволили Суду прийти к выводу о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции.
Сам факт личного знакомства кого-то из присяжных с кем-либо из свидетелей не может служить доказательством пристрастности данного члена суда присяжных, в частности доказательством того, что он придает особое значение показаниям этого свидетеля. В каждом из таких случаев вопрос о беспристрастности суда должен решаться с учетом всех обстоятельств дела. В деле Пуллар против Соединенного Королевства заявитель, осужденный судом присяжных за то, что, будучи членом органа местного самоуправления, предлагал партнеру некой фирмы содействовать в получении разрешения на строительство за денежное вознаграждение, ссылался на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с тем, что один из присяжных являлся сотрудником фирмы, партнер которой был главным свидетелем обвинения. Европейский Суд, решая вопрос о соблюдении принципа беспристрастности, учел следующие факторы: присяжный, беспристрастность которого оспаривалась, не работал непосредственно над проектом, в рамках которого заявитель предлагал услуги партнеру фирмы; он получил судебную повестку за три дня до начала процесса. Поэтому Суд не усмотрел достаточных доказательств того, что указанный присяжный придал показаниям партнера фирмы, в которой он работал, больший вес, чем показаниям свидетеля защиты. Далее Суд отметил, что данный присяжный был одним из пятнадцати. Особое внимание Суд придал тому обстоятельству, что председательствующий судья призвал присяжных беспристрастно оценивать показания всех свидетелей и напомнил им, что обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Кроме того, все присяжные давали клятву перед началом судебного процесса. Таким образом, Суд пришел к выводу, что сомнения заявителя в беспристрастности суда не были обоснованными.
4. В соответствии с практикой Европейского Суда особые обязательства по соблюдению принципа беспристрастности суда присяжных возлагаются на профессиональных судей. Этот тезис был подтвержден Судом в решении по делу Грегори против Соединенного Королевства от 25 февраля 1997 года. Присяжные, рассматривавшие дело чернокожего заявителя, направили председательствующему судье записку с информацией о том, что в суждениях членов скамьи присяжных имеется расовый подтекст. Председательствующий судья обратился к присяжным с речью, в которой напомнил, что они должны принимать решение, основываясь исключительно на доказательствах. Он призвал присяжных избавиться от всех предрассудков и не позволить каким-либо иным факторам, кроме доказательств, повлиять на принимаемое ими решение. Европейский Суд отметил, что речь председательствующего была достаточно ясной, конкретной и убедительной. Действия, предпринятые председательствующим в связи с полученной запиской, Суд нашел достаточными для того, чтобы рассеять сомнения в беспристрастности суда присяжных (п. 48). Таким образом, жалоба заявителя на нарушение принципа беспристрастности была признана необоснованной.
В деле Ремли против Франции Европейский Суд, напротив, пришел к выводу о нарушении принципа беспристрастности. Суд ассизов Роны рассматривал дело двух заключенных - гражданина Франции алжирского происхождения и алжирского гражданина, - обвинявшихся в преднамеренном убийстве и в попытке побега. В ходе процесса адвокаты заявителя (первого подсудимого) просили суд официально засвидетельствовать высказывание расистского толка одного из членов жюри перед началом судебного заседания. Это высказывание (фраза "к тому же я - расист") было услышано г-жой М. (лицом, не связанным с процессом), о чем ею было составлено письменное заявление. Суд отказался официально зафиксировать расистское высказывание, но приобщил заявление г-жи М. к делу. Свои действия судьи мотивировали тем, что данное высказывание имело место до начала процесса, вне присутствия судей, и потому они не обязаны проводить соответствующее расследование. Заявитель утверждал, что таким образом в отношении него было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, так как, по его мнению, суд, который должен судить гражданина иностранного происхождения или иностранца, не может считаться беспристрастным, если в его состав входит лицо, публично заявляющее до начала процесса о своих расистских взглядах (п. 43).
Правительство Франции признало, что суд, один из членов которого публично признает себя расистом, не может считаться беспристрастным. Однако реальность таких расистских взглядов должна быть достоверно установлена, нужны также доказательства того, что они могли повлиять на вынесение приговора. Заявление г-жи М., по мнению правительства, не является таким неоспоримым доказательством. Услышанная ею фраза может быть истолкована по-разному, в том числе и как шутка. Суд не обязан проверять все высказывания члена жюри, сделанные до начала процесса. Кроме того, в любом случае весь состав суда никак нельзя считать пристрастным, так как на основании Уголовно-процессуального кодекса решение не в пользу обвиняемого может быть вынесено только большинством по меньшей мере в восемь голосов (п. 44).
Европейский Суд подчеркнул, что при принятии решения о наличии в конкретном деле легитимных оснований для сомнения в беспристрастности одного из судей мнение обвиняемого принимается во внимание, но не играет решающей роли. Решающим является то, могут ли опасения заявителя считаться объективно обоснованными (п. 46). Отметив, что в его задачу не входит оценка доказательственной силы письменного заявления г-жи М. и уточнение того, что в действительности сказал член жюри, Европейский Суд констатировал, что суд отклонил просьбу адвокатов заявителя, не вникнув в представленное ему доказательство, под чисто формальным предлогом, что он не может "приобщить к делу факты, имевшие место вне зала суда". Суд не распорядился провести расследование, хотя был правомочен это сделать. В итоге заявитель не имел возможности ни добиться замены данного члена жюри на кого-либо из запасных, ни ссылаться на соответствующий факт в своей кассационной жалобе. Он не мог также заявить отвод этому члену жюри, поскольку состав жюри уже был сформирован, к тому же подача апелляционной жалобы на решение суда ассизов невозможна (п. 48).
Европейский Суд полагает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции подразумевает, что любой национальный судебный орган в серьезных случаях, подобных рассматриваемому, обязан проверять, является ли данный судебный состав "беспристрастным судом" в смысле этой статьи. Суд ассизов Роны не провел такую проверку. По мнению Европейского Суда, учитывая важность доверия, которое суды в демократическом обществе должны внушать представшим перед ними лицам, данного факта достаточно для констатации нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции (п. 48)